Взбиравшийся «муравей» метнулся под ногу и вцепился в черепицу. Ещё один и ещё, своеобразная лестница, непрочная, но мне лишь упоры для ног получить и выскочить на плоское. Кинул взгляд по сторонам – так, остальные здания штурмуют, и сверху, и снизу. Идёт рубка, но, похоже, план Этторе сработал, враги как-то неорганизованно машутся, каждый отряд сам за себя. Два здания ещё огрызаются, на остальных отключили или сломали защиту, что значит – свои со своими уже борются. Наверняка Этторе привёл тех, кто делал защиту или достал схемы расположения оборонительных артефактов и целенаправленно сломал их. Это мы безрассудно вперёд полезли, не особо заучив схемы, хотя у нас и не стояло задачи ломать защиту зданий. Завалить верхушку – это да.

Трупы, трупы, часть крыши выгорела, похоже, Филис дал врагам прикурить. Но где он сам? Никого живого не вижу.

По лестнице, ведущей на крышу, уже бежали какие-то бойцы, то ли драпать собрались, то ли по нашим с крыши лупить. Я натравил «муравьёв», с двумя, успевшими выбежать, схватился на мечах. Они думали, численность даёт им преимущество, но не на того напали! Воткнул шокер в правого и тут же подрезал ногу левому, после чего удвоил натиск. Школа Риккардо – это скорость, скорость и ещё раз скорость, быстро убиваем или выводим из строя и берёмся за следующего. Когда враги закончились, приканчиваем обездвиженных.

Если бы не шокер, пришлось бы туго, а так обошёлся порезом на руке. В который раз убеждаюсь, что надо как-то исхитриться и сделать телекинетический доспех, чтобы всё отталкивал, включая меня от пола. И в который раз руки не доходят, и без того забот полон рот.

С лестницы доносились крики и вопли, кто-то ударил магией, крики прервались. Численность «муравьёв» быстро таяла, похоже, ещё пара минут – и на крышу выбежит новый отряд.

Так, сосредоточиться и искать Филиса, пока есть время.

Командир, так и не успевший толком покомандовать отрядом, теперь уже бывшим отрядом «Жёлтый», обнаружился в стороне за какой-то трубой, вентиляционной или отопительной. Всё вокруг было выжжено, как и сам Филис. Обугленная кожа, нет одежды, волос – да что за хрень?! Он же маг огня! Сколько он ни жахал своими метровыми файерболами, ему даже рукава не коптило!

– А-а-а, Джейх, – внезапно пробулькал Филис. Кожа на нём растрескалась, потекла кровь, да и сам вид обугленной туши внушал ужас. Как он ещё вообще способен говорить? – Мы облажались, извини, – выдавил он и замолчал.

Меня колотила крупная дрожь, хотелось вскочить и спрыгнуть с крыши, лишь бы оказаться подальше от умирающего товарища! В больницу бы его, да где там, не знаешь, как браться. Да и не живут с такими ожогами, как он вообще ещё… И тут я понял, что Филис всё-таки умер. Сказал и умер от перенапряжения или оттого, что держался усилием воли, желая извиниться, но всё равно умер.

Паоло. Вито. Филис.

Наверное, права местная поговорка, что под конец цикла умирают чаще. Боевые друзья, с которыми столько пройдено… Это неправильно! Все они были опытнее, умнее, сильнее меня! Но почему-то умерли, а я стою над телом Филиса, сжимая меч. И сил нет ринуться в кровавую бойню – опустошённость и желание лечь и не вставать. Почему всё это? За что? Маги Серёдки рубят друг друга, мои друзья гибнут, и всё из-за чего? Из-за того, что гнилые метаморфы затеяли интригу, не желая сходиться в честном бою! Как там звали эту метаморфку, что меня из тюрьмы светлых вытащила? Вот ведь, лицо помню, а имя забыл. Лучше бы она оставила меня там умирать! Ничего этого не было бы – ни походов, ни погонь, ни смертей, ни дружбы, Франчески, привязанности к этому нелепому и кровавому миру и этой бойни посреди Серёдки, когда вот-вот – и брат пойдёт на брата, а сын на отца, убивая и разжигая горнило гражданской войны. Нет уж, хрена лысого! Теперь я полноценный гражданин и приму меры, чтобы такого не повторилось! Десяток Халков порвёт кого угодно, и мне не придётся рвать на себе волосы, потому что умер ещё один друг! Роботы мне как дети, но всё же они роботы, их всегда можно починить, восстановить и заменить, и они всё-таки неживые.

Снизу доносились торжествующие крики, а одно из зданий начало оседать. Ага, мы ломим, гнутся шведы! Нет уж, рано сдаваться, ещё есть за что и с кем биться! Смерть наших не была напрасной!

Прилив злости придал энергии, а шум с лестницы, предвещающий новых врагов, заставил принять боевую стойку. «Муравьёв» истребили, ладно, помашем мечом, и, если выживу, выскажу свое фе Этторе – почему «паучков» не привели?!

Но вместо врагов показался присыпанный пылью, тяжело дышащий Риккардо.

– Мы победили, – выдохнул мечник и сел на ступеньку, устало опуская выщербленное оружие.

Бойня продолжалась до конца дня, но основное решилось в первые полчаса. Устранив верхушку врагов, Этторе выиграл всю партию, так как сопротивление после этого было отчаянным, упорным, но разрозненным и несистематичным. Серёдка лишилась двух районов, и ещё один оказался частично разрушен, не считая, разумеется, уничтоженных ведомственных комплексов. Все враги, кто был известен на момент начала сражения, были убиты или пленены и сейчас давали показания или оглашали криками пыточные. Погибло и сравнимое количество бойцов Этторе, как простых солдат, так и магов. Потери среди непричастных и условно мирных горожан превосходили боевые впятеро. Кого случайно зацепило, кому дом на голову рухнул, развалившись от заклинания, кто просто прогуливался и попал под площадное заклинание, а кого и шальной стрелой зацепило.

Следователи рыли землю и спёкшийся камень, выбивали улики и признания, и становилось ясно, что заговорщики и вправду планировали гражданскую войну, но чуть попозже, ближе к концу цикла. Тогда никто не успел бы вмешаться, а в новый цикл Серёдка вошла бы ослабленной на порядок или вообще под властью метаморфов. Затем планируемый удар с подавителями, ну и понятно.

Разгром вражеской сети ещё не был завершён, аресты и убийства продолжались и продолжались.

В госпитале было шумно и бестолково, пахло алхимией, бинтами, кровью и мочой, бегали туда-сюда медсёстры, ругались раненые и раздавались крики из операционных. В соседнем здании спешно разворачивали дополнительный госпиталь, на улице ставили палатки, многочисленные добровольцы помогали ухаживать за ранеными.

– Стой! – раздалось сбоку, когда я дошёл до больничного крыла для магов. – Кто такой?

Я вытащил жетон, удостоверяющий, что вхожу в Совет магов и являюсь личным порученцем Этторе, и показал. Из ниши в стене высунулся арбалетчик, взглянул и махнул рукой, мол, проходи. Пряча жетон, я не удержался от вопроса с подковыркой:

– Ну как, много врагов поймал, солдат?

– Лично я двоих, – спокойно ответил невидимый арбалетчик. – Снял прямо в упор. Мои сменщики ещё троих убили, тем же способом.

Жареный петух клюнул, и власти Серёдки зачесались. Арбалетчик сидел под скрытом, хорошим таким, высокоуровневым. Я не ощущал его, пока не увидел вживую. Жаренопетуховая паранойя требовала не экономить, и власти решили не экономить. Не знаю, привирает боец или нет, но если нет, то всё печально. Кто-то, и мы знаем кто, твёрдо намерен снизить магический потенциал Серёдки, и в следующем цикле доиграть партию до победного финала.